У Карандаша

У Карандаша


К: Здравствуйте, Феликс. Я вас давно жду.
Ф: Добрый день, Анатолий...
К: Анатолий? Я не Анатолий, хотя друзья и зовут меня Толиком... Впрочем, это неважно... Вы, видимо, хотите задать мне некоторые вопросы?
Ф: Да... некоторые.
К: Наверное, вас интересуют мои отношения с Васильевым.
Ф: И это тоже, но сначала (достает фото)... мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о ваших отношениях с профессором Щедровицким.
К: Щедровицким?
Ф: Да.
К: Ну что же? Профессор Щедровицкий... как давно я не слышал этого имени, хотя когда-то это имя затмевало для меня все. Он многому научил меня, можно даже сказать стал на некоторое время отцом...
Ф: Отцом?
К: Да, мы много времени проводили вместе, в НИИ, где он работал, проходили мои выставки...(Феликс сеимает на телефон) Что вы делаете?
Ф: Снимаю.
К: Цифра... это жуткое изобретение человечества, бездушное... Вот ( достает полароид)... аналог... последний оплот человечности. Почти истина. (Делает автопортрет) Возьмите. Это, по крайней мере, настоящий документ.
Ф: Спасибо. Вот еще вопрос. В мастерской Васильева после его смерти остался ряд неатрибутированных работ. Те, кто видел, говорят одно и то же -работы гениальные, но ни у кого нет уверенности, чьи они.
К: Хм... Понимаете, такие работы принадлежат большой культуре. И важно движение по этому полю, интерпретации, а автороство - это всего лишь гарантия вменяемости, да ключик к пониманию, если есть разработанная авторская теория... Ну и пропитание художника. Но теперь это все не важно. Их мог сделать Васильев, а мог я. Возможно, их сделали вы.Или кто-то другой. А Лев мог найти их в чемодане, где-нибудь под кроватью, где они пролежали лет двадцать в надежде, что их создатель однажды вернется за ними. Но автор так и не вернулся... Вы задаетесь не тем вопросом. Важно не то, кто их создал, а то - где их место...
Феликс в дверях.
К: Я слышал вы близко сошлись с Майей?
Ф: Да... но она внезапно исчезла. Неизвестно куда.
К: Известно. Она может быть только в одном месте. Майа всегда уходит к одному человеку по фамилии Кротов. Раньше Лева все время ее возвращал, а теперь... А теперь, видимо, ваша очередь вступить в борьбу со злом...У Карандаша


К: Здравствуйте, Феликс. Я вас давно жду.
Ф: Добрый день, Анатолий...
К: Анатолий? Я не Анатолий, хотя друзья и зовут меня Толиком... Впрочем, это неважно... Вы, видимо, хотите задать мне некоторые вопросы?
Ф: Да... некоторые.
К: Наверное, вас интересуют мои отношения с Васильевым.
Ф: И это тоже, но сначала (достает фото)... мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о ваших отношениях с профессором Щедровицким.
К: Щедровицким?
Ф: Да.
К: Ну что же? Профессор Щедровицкий... как давно я не слышал этого имени, хотя когда-то это имя затмевало для меня все. Он многому научил меня, можно даже сказать стал на некоторое время отцом...
Ф: Отцом?
К: Да, мы много времени проводили вместе, в НИИ, где он работал, проходили мои выставки...(Феликс сеимает на телефон) Что вы делаете?
Ф: Снимаю.
К: Цифра... это жуткое изобретение человечества, бездушное... Вот ( достает полароид)... аналог... последний оплот человечности. Почти истина. (Делает автопортрет) Возьмите. Это, по крайней мере, настоящий документ.
Ф: Спасибо. Вот еще вопрос. В мастерской Васильева после его смерти остался ряд неатрибутированных работ. Те, кто видел, говорят одно и то же -работы гениальные, но ни у кого нет уверенности, чьи они.
К: Хм... Понимаете, такие работы принадлежат большой культуре. И важно движение по этому полю, интерпретации, а автороство - это всего лишь гарантия вменяемости, да ключик к пониманию, если есть разработанная авторская теория... Ну и пропитание художника. Но теперь это все не важно. Их мог сделать Васильев, а мог я. Возможно, их сделали вы.Или кто-то другой. А Лев мог найти их в чемодане, где-нибудь под кроватью, где они пролежали лет двадцать в надежде, что их создатель однажды вернется за ними. Но автор так и не вернулся... Вы задаетесь не тем вопросом. Важно не то, кто их создал, а то - где их место...
Феликс в дверях.
К: Я слышал вы близко сошлись с Майей?
Ф: Да... но она внезапно исчезла. Неизвестно куда.
К: Известно. Она может быть только в одном месте. Майа всегда уходит к одному человеку по фамилии Кротов. Раньше Лева все время ее возвращал, а теперь... А теперь, видимо, ваша очередь вступить в борьбу со злом...